После поражения Японии во Второй мировой войне и американской оккупации токийский район Харадзюку был заселён американскими солдатами и их семьями. Японская молодежь, чувствуя неудовлетворенность консервативностью традиционной японской культуры, часто посещала этот район, желая приобщиться к западной культуре. К пятидесятым годам XX века Хиродзюку стал символом западной культуры, которой начали увлекаться все больше молодых японцев. Впервые это начало проявляться у гяру, многие девушки начали злоупотреблять солярием для достижения "шоколадного" оттенка кожи, стремясь походить на американских хип-хоп-исполнителей. Одновременно с этим они осветляли волосы, чтобы как можно больше походить на иностранцев. Эта тенденция совпала с волной популярности американского и британского глэм-метала, создавая основу для формирования "визуального стиля" в японской музыке — visual kei.
Российский японист, профессор МГУ Евгений Штейнер считает что это всего лишь "игра", и японцы не воспринимают западные веяния всерьез:
"Например, там есть очень большая молодежная субкультура района Харадзюку, где есть такие группы подростков, которые имперсонируют разных культурных героев Запада. Скажем, девочки под названием "гото Рори", что означает "готическая Лолита". Такие соблазнительные нимфетки в черных кружевах, викторианская мода, с потрясающим макияжем, когда они белят свои лица, когда они говорят томно, как в их представлении разговаривали британские барышни середины XIX в. И так они ходят по улицам и т.д. Есть и другие группировки, например, Гангоро - японки, в основном это девочки, подражающие американским черным рэпперам. Они мажут темным свои лица или устраивают искусственный загар, красят волосы в ярко-желтый цвет, носят штаны с мотней до колен, как эти самые рэпперы.
Всего этого очень много, но повторяю: японцы в этом отношении, я бы сказал, умнее западных людей. Они берут внешние приметы, и они знают, что для них это игра. Они не стесняются ходить в этих карнавальных костюмах по улицам, для них это возрастное явление. Но всерьез увлечься христианством, или философией Гегеля, или чем-то подобным им просто не приходит в голову – в этом принципиальная разница."