Для начала – некоторые выдержки из выступлений иерархов РПЦ. По мнению архимандрита Сергия (Булатникова), смертную казнь следует применять "в определенных случаях, так как есть такие люди, которым просто не надо жить".

Наместник Свято-Троицкой Александро-Невской лавры архимандрит Назарий (Лавриненко): "С одной стороны, есть осознание того, что жизнь дана Богом и никто не может ее отобрать, но, с другой, когда смотришь на всякого рода зверства, то по-человечески склоняешься к тому, что в отношении отдельных людей, может, и надо было бы применять смертную казнь".

Настоятель храма Св. апостолов Петра и Павла в Шувалово, ректор некоммерческого Института русской культуры, протоиерей Николай Головкин: "Смертная казнь необходима прежде всего для устрашения". Протоиерей Александр Ткачев заметил, что к смертной казни относится "без восторга", но уверен, что "есть случаи, когда она уместна". Иерей Алексий Мороз: "Я думаю, что в наше время смертная казнь актуальна… введение казни было бы правильным, но необходимо, чтобы каждый случай был рассмотрен не только судом, но и специальной комиссией, которая бы исключила случаи судебных ошибок". И так далее.

Кажется, впервые мы слышим уверенные голоса православных батюшек, призывающих применять смертную казнь. Наверное, вряд ли надо напоминать им о Священном Писании, о заповедях и о главной из них – "Не убий!". Нет смысла вступать в спор с пастырями, объясняя, что первейший долг пастыря – исполнять волю Божию на земле. А права судить ближних Бог им не давал.

Помните анекдот из новейших времен? Один мусульманин спрашивает другого: "Почему твоя жена впереди тебя идет? Ведь согласно Корану жена должна идти вслед за мужем". – "Эх, когда Коран писался, минных полей не было". Действительно – ведь и заповеди можно подогнать под современные условия. Почему нет, если этого требует политическая ситуация?

Патриарх Кирилл, будучи еще митрополитом, не единожды отмечал, что Священное Писание не осуждает смертную казнь – мол, Христос никогда не ратовал против смертной казни. Митрополит Смоленский и Калининградский на сей счет всегда высказывался аккуратно и неоднозначно: "Сейчас введение смертной казни – страшная опасность. Ибо по суду, на законных основаниях, могут начать убивать невинных. Ведь у нас, как вы знаете, многое покупается. И поэтому я бы сказал так: давайте не отменять смертной казни, но и не принимать закон о ней. Пусть сохраняется мораторий", – говорил он в одном из интервью. Позиция скорее острожного политика, нежели пастыря. Опасность лишить жизни невиновного, конечно, важнейший фактор в вопросе отношения к смертной казни, однако не для церковного иерарха. Для священнослужителя вопрос юридической виновности/невиновности не может быть определяющим. Так же как неприятие смертной казни для священника не может зависеть от степени продажности суда. Будь все судьи трижды чисты перед законом – разве это может стать основанием для священника доверять им осуждение людей на смерть?

И лексика у священников, заметим, соответствующая, точь-в-точь повторяющая изгибы светской лексики, струящейся нынче на телевидении. "Отдельные случаи", "утрачены нравственные ориентиры", "два аспекта при рассмотрении вопроса о смертной казни" и пр. Ни дать ни взять – доклад очередного пустослова на очередной партячейке. Только хочу напомнить, что именно такие пустословы ставили свои закорючки на расстрельных документах. И ведь не по злобе ставили, что вы! А потому, что так требовала политическая ситуация. Правда, те пустословы не были облечены саном, ну да какая разница – в рясе призывать к смерти ближних или вообще нагишом. Главное – чтобы вышестоящие власти были довольны.

Власть и РПЦ сейчас очень довольны друг другом – процесс взаимопроникновения пошел так резво, что Камасутра льет горькие слезы от зависти. Мы вам – государственные деньги на реконструкцию Нового Иерусалима, вы нам – поддержку отмены моратория на смертную казнь. Мы вам – преподавание в школах "Основ православной культуры", вы нам – новую государственную идеологию. Мы вам – закон о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения вместе с землей, вы нам – полное и безоговорочное одобрение по всем статьям. Такой вот брак по расчету. Впрочем, "брак по расчету" – лишь эвфемизм вполне определенного понятия. "Не убий, но если человек заслуживает, его можно расстрелять"… "Не желай жены ближнего своего, но если она хороша собой, то иногда можно", "Не укради, но если у человека и так денег полно, то почему бы ему и не поделиться?", "Почитай отца твоего и мать твою, но если они стары и надоедливы – отправь их на свалку".